Радиобеседа № 148
В эфире 3 июля 2000 г.
Доброе утро, уважаемые дорогие радиослушатели. Несколько слов я скажу по теме прошлой беседы, о закрытии Чернобыльской АЭС. Президенты Соединенных Штатов и Украины подписали договор о том, что 15 декабря начнется процесс закрытия ЧАЭС. Народы мира ликуют, самая опасная атомная станция закрывается! Деньги на это дают Соединенные Штаты. По наивности я полагала, что львиная доля этих денег будет затрачена на создание системы безопасности на площадке ЧАЭС, во-первых, на строительство нового саркофага для четвертого взорвавшегося блока. Срок службы этого саркофага 30 лет, но уже сейчас на нем есть трещины. Оказалось, что нет даже проекта, нового укрытия взорвавшегося блока. А ведь, если, не дай Бог, старый саркофаг развалится, то авария будет, может быть, пострашнее той, что произошла в 1986 году. До закрытия станции четвертый блок был под присмотром специалистов, а теперь что будет? Я надеялась, что часть средств, предоставляемых американцами, пойдет на переквалификацию и трудоустройство персонала.
Оказалось, что на нужды ЧАЭС американские деньги не предназначены – все пойдут на строительство новых реакторов, новых опасных атомных электростанций. О возобновляемых альтернативных источниках энергии даже и намека нет. А Украина не бедна ни солнцем, ни ветрами, ни малыми реками. Вся моя радость погасла. Закрытие Чернобыльской АЭС можно описать народной пословицей: «Из огня да в полымя»!
А теперь о Чернобыльской зоне отчуждения. Пересматривая газеты за прошлые месяцы, я в «Известиях» за 26 апреля 2000 года нашла статью Янины Соколовской, которая повергла меня в шок. Оказывается, Чернобыля в Украине уже больше не боятся. 30-километровая зона отчуждения, очерченная вокруг взорванного реактора, стала полигоном для экспериментаторов. В ней селятся люди. Сейчас их более шестисот. Это для меня не новость. Пробрались туда бомжи, которым в других местах нет определенного места жительства. Вернулись в прошлом отселенные старики, не сумевшие прижиться на новом месте. Некоторых встретили неприветливо, некоторых не устраивала городская жизнь. В запретной зоне поселились и беженцы, которым не нашлось ни места, ни работы в чистых зонах. Поселились они в заброшенных домах, все же крыша над головой. Люди в 30-километровую зону едут от безысходности, лучше зараженные продукты есть, чем умереть с голоду.
Меня поразило совсем другое. Несколько недель тому назад я рассказывала вам, дорогие радиослушатели, о мнении академика Юрия Антониевича Израэля. Он, давая интервью журналу «Свет», сказал, что при аварии выброшен был плутоний, одно из самых коварных и очень опасных веществ. Один из изотопов плутония имеет период полураспада 24 тысячи лет. К счастью, сказал академик, плутоний выпал лишь в зоне отчуждения, не далее 30 км от станции. Поэтому полной безопасности на этой территории не будет еще сотни тысяч лет. Кроме того, один из изотопов плутония, плутоний-241, распадаясь, превращается в америций-241. Он гамма- и альфа-активен и даже более опасен, чем плутоний. В результате превращения одного элемента в другой за полвека альфа-излучения в 30-км зоне ЧАЭС увеличится в 7 раз. Следовательно, зона становиться еще более опасной, и будет она существовать практически вечно. В 30-км зоне жить нельзя, особенно детям и людям детородного возраста.
А Соколовская сообщает, что зона начинает производить товары и продукты питания для незагрязненных радиацией территорий. В шестисотгектарном пруду выращивают рыбу, построили животноводческие фермы и продают свою продукцию в чистые зоны. На наш взгляд – это преступление. И украинская ассоциация «Зеленый мир» утверждает, что «чернобыльская продукция не может быть чистой, ведь радиация в зоне отселения не исчезла. О начале реабилитации зоны можно говорить лет через 200». Думаю, членам ассоциации стоит прислушаться к мнению академика Израэля.
Я позвонила в Киев и обратилась к общественной организации «Мамы-96». Эта организация занимается теми же проблемами, что и «Движение за ядерную безопасность». Я спросила, знают ли они, что из 30-км зоны Чернобыля вывозят сельскохозяйственную продукцию в чистые, незараженные радиацией области. Мне ответили, что им об этом известно. Более того, они знают, что некоторые родители, живущие в городах, отправляют детей на отдых и оздоровление к бабушкам и дедушкам, живущим в зоне отчуждения. Мы считаем, что это говорит лишь об одном: в Украине отсутствует экологическое просвещение населения. Я думаю, что это важнейшая задача общественных экологических организаций. Мне кажется, что эти организации больше уделяют внимания съездам, конференциям, семинарам, на которых убеждают друг друга в необходимости защиты и оздоровления окружающей среды, а люди остаются в состоянии вопиющего невежества в области экологических знаний.
Надо отметить, что украинские экологи намерены при помощи Минздрава остановить «Чернобыльский эксперимент». Они хотят лично изучить чернобыльские угодья, но им это пока не удается. Попасть на них можно либо по местным тропам (ограждение за 14 лет проржавело и опало), либо, имея пропуск с печатью. А его экологам не дают: экспорт продукции с зараженной зоны в чистую может оказаться прибыльным. Видно, украинские власти считают, что главное – выгода. А лечить заболевших не их забота.
А теперь я хочу рассказать еще немного о чернобыльском следе, который покрыл не только часть Украины, но и часть Белоруссии, и часть России, и часть Европы.
Академик Израэль утверждает, что за зоной отчуждения радиационная обстановка с течением времени улучшается. По его мнению, радиоактивные вещества, проникая в почву, связываются с ее элементами, и растениям становится труднее извлекать радионуклиды из земли. Значит, радионуклиды реже попадают в организмы животных и людей, поедающих эти растения.
Однако, есть и другое мнение насчет опасности чернобыльского следа. Газета «Новые известия» за 12 мая 2000 года рассказала, что в английском журнале «Nature» опубликованы результаты исследований британских и голландских ученых, которые пришли к выводу, что при радиоактивном заражении цезий может находиться в окружающей среде намного дольше, чем предполагалось раньше. Они считают, что запрет на потребление сельскохозяйственной продукции из районов, подвергшихся заражению из-за катастрофы на ЧАЭС должен быть продлен на несколько десятилетий.
А что происходит на чернобыльском следе в России? Так ли наши правители озабочены состоянием здоровья населения, как озабочены в Европе? К сожалению, в нашей стране на первое место ставят не здоровье людей, а нужды государства, т.е. наполняемости бюджета. Иначе чем объяснить решение пересмотреть перечень населенных пунктов в Брянской области, проживание в которых считалось опасным для здоровья? Росгидромет из 7500 зараженных радиацией населенных пунктов исключил 3200 сел и поселков – оказывается, они очистились! Хотя известно, что для распада чернобыльских выбросов необходимы сотни лет. Государство экономит на этом миллиард рублей в год. Почти вдвое сократилась площадь зараженных территорий.
У нас принято дозы, полученные людьми не измерять, а рассчитывать, что приводит ко многим ошибкам. Начальник отдела Брянского «Чернобыльского комитета» Алексей Братикин возглавил работу по обследованию населенных пунктов, вычеркнутых из перечня льготных. И оказалось, что из 48 обследованных пунктов в 27-ми уровень радиации выше, чем указывалось в официальных сводках. Росгидромет провел повторное обследование территории Брянской области. И вот уже год, как молчит по поводу его результатов. Брянцев упорно держат в неведении.
В 1998 году трое жителей Брянской области в Клинцевском районном суде доказали, что часть населенных пунктов вычеркнута из льготных списков незаконно. Правительство решило оспорить решение провинциального суда, но безуспешно. В конце прошлого года президент Верховного суда подтвердил правоту провинциальных коллег. Осталось выполнить решение. Но судебный пристав оказался бессильным перед глухой правительственной стеной. А чиновники надеются еще больше «очистить» земли и Орловской, и Калужской, и Тульской областей. Стариков и немощных четырех областей лишают положенных им льгот.
На этом я закончу сегодняшнюю беседу. Нам осталось только надеяться, что власти вспомнят о законности и правопорядке. Всего вам доброго, дорогие друзья. До будущих встреч в эфире.